Система ПРО Иджис Aegis для перехвата баллистических ракет и космических спутников - вооружение армии

Американское военно-политическое руководство намерено и впредь развивать  корабельную систему ПРО, исходя из того, что в отличие от систем ПРО  наземного базирования, на развертывание которых на территории  иностранных государств необходимо получить принципиальное согласие  последних, морские средства ПРО можно направлять в любую точку Мирового  океана за внешним пределом территориальных вод и обеспечить более  высокую степень защиты своей территории практически с любых направлений  не только от гипотетической угрозы баллистических ракет (БР), но и  прикрывать собственные ракетно-ядерные средства первого удара, которые  также выдвигаются поближе к районам их потенциального применения. Кроме  того, морские средства ПРО обладают повышенной мобильностью: их можно в  сжатые сроки перебрасывать в зону конфликта или напряженности. Касаясь  преимуществ развертывания системы ПРО «на передовых рубежах», первый  директор Агентства США по ПРО генерал-лейтенант Рональд Кадиш отмечал:  «Имеет значение география размещения средств противоракетной обороны.  Чем дальше выдвигаются ваши сенсоры, тем более широкое оперативное поле  вы имеете. Чем дальше по глубине вы наносите удар, тем больше  преимуществ вы получите».

Япония принимает активное участие в работах по совершенствованию ракет-перехватчиков SM-3.
Между  отмеченными выше ракетами-перехватчиками SM-2 и SM-3 имеется  принципиальная функциональная разница: например, если  ракеты-перехватчики SM-2 Block IV используются для поражения БР в  атмосфере на заключительном этапе их полета и их боевая часть оснащается  осколочным боезарядом с обычным взрывчатым веществом, то  ракета-перехватчик SM-3 уничтожает БР, находящиеся в средней части  траектории и летящие за пределами атмосферы, с помощью кинетической  боеголовки, то есть – путем ударно-контактного взаимодействия с БР.  Указанные ракеты имеют несколько вариантов, которые отличаются размерами  по диаметру. Так, если ракеты-перехватчики SM-2 Block IА и SM-2 Block  IВ имеют диаметр 21 дюйм в нижней части и 13,5 дюймов в верхней, то  ракета-перехватчик Block IIА имеет диаметр 21 дюйм по всей длине, что  позволяет увеличить объем ее топливных баков и, соответственно, повысить  дальность стрельбы. Этому также будет способствовать удлинение нижней  части шахтного ствола корабельных пусковых установок.
Потенциально  крейсер с МБИУС Aegis может запустить до 122 таких ракет-перехватчиков,  а эсминец – от 90 до 96 ракет (в зависимости от типа корабля). Но в  практическом плане этот показатель будет несколько меньше, так как в  пусковых шахтах должны одновременно размещаться крылатые ракеты  Тоmahawk, а также ракеты ПВО Sea Sparrow и ракеты ПЛО Аsroc, количество  которых определяется боевыми задачами каждого боевого корабля в  зависимости от развития военно-политической обстановки на конкретных  ТВД. По этой причине руководство Агентства по ПРО США называет лишь  приблизительное количество ракет-перехватчиков на борту каждого корабля с  МБИУС Aegis – в пределах 20-30 единиц.
В настоящее время  американцы используют программное обеспечение версии МБИУС Aegis 3.6.1 и  усовершенствованную версию 4.0.1. В ближайшие годы ВМС и Агентство по  ПРО США планируют установить новые версии программного обеспечения 5.0,  5.1 и 5.2, которые будут обеспечиваться новыми процессорами для  использования на ракетах-перехватчиках SM-3. При этом нельзя не  учитывать, что Агентство последовательно осуществляет модернизацию и  самих противоракетных систем. В 2011 г. завершен очередной этап этого  процесса, важной частью которого стало расширение возможностей по  отслеживанию сложных баллистических ракетных целей, а также усиление  функций активного инициирования сбоя в программном обеспечении средств  преодоления ПРО, которые установлены на МБР и БРПЛ вероятного  противника. Американские военные инженеры работают и над проектами  создания более «дальнобойных» противоракетных систем морского  базирования.
США – ЛИДЕРЫ В КОРАБЕЛЬНОЙ ПРО
По  данным журнала Jane’s Defence Weekly, в конце 2011 г. американские  Военно-морские силы имели в общей сложности 24 корабля, оснащенных МБИУС  Aegis, в том числе пять крейсеров класса Ticonderoga и 19 эсминцев  класса Arleigh Burke. В предстоящие годы Агентство по ПРО и ВМС США  планируют оснастить системой Aegis 22 крейсера и практически все эсминцы  – 62 единицы. Долгосрочная кораблестроительная программа ВМС, которая  будет реализована в ближайшие 30 лет (2011-2041 фин. годы),  предусматривает модернизацию под указанную систему до 84 таких кораблей.  Такое количество «противоракетных» кораблей составит примерно 27% от  всего корабельного состава ВМС США, запланированного к 2041 г.
Таким  образом, если принять во внимание обозначенное суммарное количество  «противоракетных кораблей» в ВМС США как реально возможное к указанному  сроку, то даже с учетом средней боевой загрузки их пусковых установок  30-ю ракетами-перехватчиками общее количество таких ракет в Мировом  океане через 30 лет превысит 2500 единиц, то есть значительно (на тысячу  единиц) превзойдет лимит по боезарядам, определенным Пражским договором  СНВ-3. Разве такой разворот улучшит глобальную стратегическую  стабильность?
В результате реализации запланированных мер  количество ракет-перехватчиков SM-3 увеличится в ВМС США cо 111 единиц в  2011 г. до 436 единиц в 2015 г. и до 515 таких ракет в 2020 г.  Значительную часть их составят ракеты-перехватчики SM-3 Block IВ,  количество которых к 2015 г. достигнет 350 единиц.
Пентагон  намерен сбалансировать неравномерность географического распределения  кораблей с МБИУС Aegis в Мировом океане, когда их большинство находится в  зоне Тихого океана (75%), а меньшая часть (25%) – в зоне Атлантического  (расчеты произведены по базам приписки кораблей). Так, в 2012 г.  американцы будут иметь 16 таких кораблей в зоне Тихого океана и 13 – в  зоне Атлантического. Но в последующие годы противоракетные потенциалы  «атлантической» и «тихоокеанской» морских корабельных группировок ПРО  США в количественном отношении примерно сравняются, что также будет  способствовать усилению американской наземной противоракетной  группировки в Европе.
Американское военно-политическое  руководство постепенно повышает удельный вес морской системы ПРО в общем  списке противоракетных систем. В ближайшие годы на морскую составляющую  системы ПРО США придется большая часть ракет-перехватчиков. Для  сравнения: если в 2009 фин. году ВМС имели 79 ракет-перехватчиков SM-3,  то к 2015 г. на кораблях с МБИУС Aegis, как уже отмечалось, будет  размещено уже 436 ракет-перехватчиков этого типа, что составит свыше 48%  от всех 905 ракет-перехватчиков, которые появятся на вооружении  Соединенных Штатов к этому сроку (рассчитано без учета ЗРК Patriot).
Следует  принять во внимание, что означенный корабельный «противоракетный  довесок» в ближайшие четыре года «потяжелеет» еще в несколько раз. Это  приведет к значительному увеличению доли корабельных систем ПРО США в их  общем противоракетном балансе. По нашим оценкам, к 2020 г. отмеченный  показатель уже может возрасти до 65-70% от всех ракет-перехватчиков США.  Таким образом, американский «противоракетный зонтик» будет развернут  практически над всем земным шаром.
РАЗВЕРТЫВАНИЕ МОРСКОЙ ПРО Иджис Aegis НАЧАЛОСЬ

В 2011 г. Соединенные Штаты реализовали первую фазу «Европейского  поэтапного адаптивного подхода» (EПАП) к развертыванию системы ПРО в  Европе, главной особенностью которого стало размещение боевых кораблей  ВМС США, оснащенных МБИУС Aegis, в морях вокруг европейского континента.
Так,  в марте 2011 г. в Средиземном море появился крейсер ВМС США Monterey  (CG-61) с ракетами-перехватчиками типа SM-2 и SM-3, который находился  там на шестимесячной вахте, в том числе в течение 15 суток курсировал в  акватории Черного моря и даже заходил с визитом в Севастополь.  Впоследствии его сменил эсминец The Sullivans (DDG-68) со средствами  ПРО. Ротационный период их пребывания в европейских водах составит в  среднем 6-7 месяцев. В сентябре 2011 г. на боевое патрулирование в зону  Аравийского и Средиземного морей вышел эсминец Donald Cook (DDG-75), а  затем в начале 2012 г. крейсер УРО Vella Gulf (CG-72). Хотя корабли ВМС  США с системой Aegis появились впервые в Средиземном море в 2009 г.,  Monterey стал «первооткрывателем программы постоянного присутствия  кораблей с компонентами ПРО» для поддержки ЕПАП, – заявила Эллен Таушер  21 марта 2011 г., будучи в то время заместителем госсекретаря США по  контролю над вооружениями и международной безопасности (с февраля 2012  г. она – специальный представитель США по вопросам стратегической  стабильности и противоракетной обороны).
Таким образом, с марта  2011 г. Соединенные Штаты приступили к обеспечению своего постоянного  военно-морского присутствия с системами ПРО в морях, омывающих Европу.
Следует  также учесть, что в состав авианосных ударных групп ВМС США, в  частности, развернутых в Аравийском море для «демонстрации флага» Ирану,  неизменно включаются корабли с МБИУС Aegis.
По признанию  официальных представителей Пентагона, находящиеся у них на борту  ракеты-перехватчики могут уничтожать не только БР малой и средней  дальности, но и ракеты «промежуточной дальности», то есть, по  американской классификации, ракеты, преодолевающие расстояния от 3000 до  5500 км. 5 апреля 2011 г. США уже провели успешное испытание  ракеты-перехватчика с целью уничтожения БР промежуточной дальности.  Иными словами, уже сейчас США располагают начальным потенциалом для  перехвата БР с минимальным уровнем межконтинентальной дальности,  начинающейся с расстояния от 5500 км. Более широкие возможности для  перехвата МБР и БРПЛ межконтинентальной дальности с использованием МБИУС  Aegis у США появятся к 2018 г., на третьем этапе ЕПАП.
В планах  Пентагона фигурирует развертывание кораблей с системами ПРО в  Адриатическом, Эгейском, Средиземном и Черном морях, а также в северных  морях вокруг Европы близ российских берегов. В этих зонах будут  находиться на постоянной основе и крейсера класса Ticonderoga, и эсминцы  класса Arleigh Burke. Речь, таким образом, идет о выдвижении своего  рода «средств передового противоракетного базирования» к берегам Европы и  России с целью усиления наземной противоракетной системы США и НАТО,  размещаемой на этом континенте.
Обращает на себя внимание  распространенный в феврале 2012 г. в Мюнхене на 48-й международной  конференции по вопросам безопасности доклад «Противоракетная оборона: к  новой парадигме», подготовленный международной комиссией экспертов  «Евроатлантическая инициатива в сфере безопасности». Принципиально  важно, что в соответствии с замыслами авторов доклада, все намеченные в  ЕПАП к развертыванию ракеты-перехватчики США в перспективе останутся на  своих позициях в непосредственной близости от границ России (то есть в  Польше и Румынии, о чем свидетельствуют карты-схемы №7 и 8 доклада), а  американские корабли УРО с ракетами-перехватчиками будут находиться в  Балтийском, Северном и Средиземном морях. Кроме того, в документе не  предусматривается отказ Пентагона от их передислокации в другие моря,  прилегающие к территории России. Естественно, что такой доклад был  крайне негативно встречен в российском экспертном сообществе.

В  рамках трансатлантического альянса постепенно расширяется взаимодействие  в сфере морских средств ПРО. В конце 2011 г. по договоренности с  Испанией США получили право базирования на постоянной основе четырех  ракетных эсминцев класса Arleigh Burke, которые войдут в систему ЕвроПРО  США, на военно-морской базе «Рота» в провинции Кадис. С 1 октября 2013  г. до 30 октября 2014 г. на эту базу будут переведены эсминцы Ross  (DDG-71) и Donald Cook (DDG-75) с базы в Норфолке, штат Вирджиния, а в  2015 г. – эсминец Porter (DDG-78), также базирующийся в Норфолке, и  эсминец Carney (DDG-64) из Мейпорта, штат Флорида.
По признанию  министра обороны США Леона Панетты, сделанном 5 октября 2011 г.,  используя эти корабли, НАТО «в значительной степени укрепляет  объединенный военно-морской потенциал в Средиземном море» и в зоне  Атлантики, а также «поддержит критически важные усилия НАТО по созданию  эффективной системы ПРО». Глава Пентагона заявил, что решение Испании о  размещении на ее территории группы кораблей ВМС США с МБИУС Aegis  является важным шагом на пути реализации ЕПАП. Как было отмечено, эти  боевые корабли будут задействованы не только в системе ПРО США в Европе,  но и в случае необходимости могут быть переброшены в распоряжение  Центрального командования и Африканского командования Вооруженных Сил  США, то есть, соответственно, в район Персидского залива и Аравийского, а  также Средиземного морей. Пентагон наделяет эти корабли функциями  осуществления боевого патрулирования в составе постоянно действующих  группировок ВМС стран НАТО, участия в военно-морских учениях и  проведения совместных операций альянса «по обеспечению безопасности» в  указанных регионах.
Во время посещения эсминца ВМС США Laboon  (DDG-58) с МБИУС Aegis в феврале 2012 г. председатель Военного комитета  НАТО Кнуд Бартелс признал, что эти корабли смогут заходить на  военно-морские базы и других государств блока «на ротационной основе».  Американское военно-политическое руководство придает большое значение  размещению группы кораблей ВМС США с МБИУС Aegis на военно-морских базах  Европы, считая, что это позволит Пентагону быстрее перебрасывать такие  средства в случае возникновения чрезвычайных ситуаций, чем перегонять их  с военно-морских баз, расположенных на атлантическом побережье страны.
Американское  Министерство обороны твердо намерено подключить боевые корабли  союзников по НАТО к обеспечению противоракетной обороны в Европе. Об  этом заявил 28 февраля 2012 г. и.о. заместителя министра обороны по  политическим вопросам Джеймс Миллер. «У некоторых наших союзников есть  военно-морской потенциал, который может быть модернизирован и включен в  систему ПРО НАТО, – отметил он. – Альянсу следует проработать концепции  международного сотрудничества в области ПРО морского базирования,  предусматривающего обмен радарными данными и взаимодействие в  уничтожении ракет. Это, возможно, станет основой для сформирования  группы стран, обладающей компонентами ПРО морского базирования». По  словам Миллера, на саммите лидеров стран-членов Североатлантического  альянса, который должен пройти 20-21 мая 2012 г. в Чикаго, может быть  «объявлено о том, что группа союзников прояснит возможность реализации  одной или нескольких инициатив в области ПРО».
В ноябре 2011 г. о  планах переоснащения РЛС ПВО в РЛС ПРО дальнего радиуса действия на  четырех фрегатах объявили Нидерланды. Это корабли De Zeven Provincien  (F-802), имеющий 32 пусковых шахты, а также однотипный Tromp (F-803), De  Ruyter (F-804) и Evertsen (F-805), которые были введены в состав ВМС  Нидерландов в 2002-2005 гг.
Как было заявлено, этот шаг  предпринят в качестве «национального вклада в противоракетный потенциал  НАТО». Некоторые союзники США по НАТО также располагают кораблями,  имеющими на борту систему ПРО: три корабля имеет ФРГ и три – Дания.  Интерес к модификации нескольких своих кораблей под эту систему проявила  Франция. Собственными средствами ПРО морского базирования располагают  Великобритания и Испания. Вашингтон не возражает, чтобы корабли  указанных европейских государств были вооружены ракетами-перехватчиками  SM-3.
Параллельно противоракетный потенциал наращивается и в  Азиатско-Тихоокеанском регионе. Свой вклад в него вносят Австралия,  планирующая построить три эсминца класса Hobart (первый из них будет  передан ВМС в 2013 г.), а также Япония – под систему Aegis будут  переоборудованы шесть эсминцев класса Kongo, хотя ранее планировались  модернизировать четыре корабля. К этому процессу уже подключились  противоракетные средства морского базирования Южной Кореи (эсминцы  класса KDX-III), не исключено участие в противоракетном проекте США  флотов Тайваня и Саудовской Аравии.
Следует отметить, что Япония,  вроде бы на словах нейтральная, а на деле уже ставшая блоковой страна,  принимает активное участие в работах по совершенствованию самых  перспективных типов ракет-перехватчиков SM-3. В частности, японские  инженеры нашли специальные технические решения, которые позволяют  производить корректировку траектории ракеты на больших скоростях. По  сути дела Токио втягивается в гонку противоракетных вооружений, которая  вызывает обоснованную озабоченность у многих стран мира, в том числе и в  АТР. Вашингтон добился создания в этом регионе двух профильных структур  в сфере ПРО: «трехсторонних форумов» с участием Австралии, США и  Японии, а также США, Южной Кореи и Японии. В марте 2012 г., выступая на  политологическом форуме в Вашингтоне, заместитель министра обороны США  Мадлен Кридон заявила о готовности Вашингтона создать в АТР широкую  региональную инфраструктуру ПРО – по аналогии с ЕвроПРО. Вслед за ней  госсекретарь Хиллари Клинтон высказалась за усиление взаимодействия по  развитию системы ПРО США с государствами Персидского залива.

Программа ЕПАП предусматривает развертывание не только морского, но и  наземного варианта МБИУС Aegis – так называемой системы ПРО Aegis  Ashore. Такие ракеты-перехватчики и соответствующие РЛС появятся к 2015  г. в Румынии, где каждый дивизион будет иметь программное обеспечение  системы ПРО в варианте 5.0, РЛС SPY-1 и 24 ракеты-перехватчики SM-3  Block IВ, которые позволят США прикрыть южную часть европейского  континента. В 2018 г. наземный вариант Aegis с программным обеспечением  5.1 и ракетами-перехватчиками SM-3 Block IB и Block IIA будет развернут  на территории Польши с целью контролирования пространства северной части  Европы.
Сегодня следует учитывать и тот факт, что корабли с  системой Aegis могут привлекаться не только для перехвата баллистических  ракет, но и использоваться в качестве противоспутникового оружия.  21 февраля 2008 г. с помощью ракеты SM-3, запущенной с борта  находившегося в Тихом океане крейсера УРО Lake Erie (CG-70), был сбит  вышедший из строя американский разведывательный спутник USА-193/NROL21  размером 4х5 метров и весом около 5 тонн, когда тот находился на высоте  247 км над поверхностью Земли – то есть за пределами атмосферы. Таким  образом, США создали прецедент для использования средств ПРО морского  базирования в качестве ударного оружия против космических объектов.  Следует также учесть, что этот спутник был сбит в то время, когда его  скорость достигала 9,7 км/сек. Об этом заявил весьма компетентный  представитель США – директор проекта Агентства США по ПРО контр-адмирал  Брэд Хикс.
Это свидетельствует о том, что ракеты-перехватчики  указанного типа могут вполне успешно сбивать МБР и БРПЛ не только на их  разгонном участке, но и после набора значительной скорости полета. Тем  самым дезавуируется мнение ряда российских и западных экспертов, которые  считают, что американская система ПРО в Европе и вокруг нее является  безобидным оборонительным оружием или некоей «целенаправленной  специальной операции», а ракеты-перехватчики никогда «не догонят»  российские МБР.
ВОЗМОЖНЫЕ РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ

Не подлежит сомнению, что многонациональные корабельные соединения  противоракетных сил и средств НАТО будут представлять повышенную угрозу  для СЯС России. Сочетание же ядерных средств передового базирования США,  размещенных, в частности, в Европе в виде тактического ядерного оружия,  с наземными и морскими противоракетными средствами, выдвигающимися к  континенту, несут в себе комбинированную угрозу безопасности Российской  Федерации. Причем эта угроза станет вполне реальной даже не на третьем  или четвертом этапах осуществления плана ЕПАП (2018 г. и 2020 г.  соответственно), а гораздо раньше, фактически она реальна уже в  настоящее время. Кроме того, складывается впечатление, что третьим и  четвертым этапом процесс развертывания эшелонированной системы ПРО США в  Европе и вокруг нее отнюдь не закончится и эта программа будет  продолжена.
В этой связи, вероятно, должен быть поставлен вопрос  не только о выводе американских ядерных тактических средств передового  базирования из Европы, но и о взаимном ограничении размещения в  определенных районах Мирового океана систем «передового морского  противоракетного базирования» (наряду, разумеется, с ограничением  наземных систем ПРО США в Европе). То есть речь должна идти о создании в  морских акваториях вокруг Европы «зон, свободных от ядерного и  противоракетного оружия» внерегиональных государств, причем в увязке  ядерных и противоракетных средств. Без конструктивного и рационального  разрешения проблемы ПРО между США/НАТО и Россией вообще не имеет  никакого смысла даже и приступать к началу переговоров о решении судьбы  ТЯО или к каким-то дискуссиям о дальнейших сокращениях СНВ.
Уже  сейчас могла бы быть обсуждена договоренность между Москвой и  Вашингтоном о введении «пространственных противоракетных ограничений» в  отдельных морях, по крайней мере, с обязательством не направлять морские  средства ПРО к берегам друг друга до определенных расстояний с морских и  океанских направлений. Соединенные Штаты могли бы, например, взять на  себя обязательство не развертывать свои корабельные системы ПРО в  Балтийском, Баренцевом, Средиземном и Черном морях, а Россия – вдоль  Атлантического и Тихоокеанского побережья США до определенных коридоров,  о которых можно было бы договориться.
Но, конечно же, наиболее  предпочтительным для Российской Федерации средством устранения  недопущения развертывания системы ПРО США и НАТО на европейском  континенте и в прилегающих к нему морских акваториях было бы получение  согласия Вашингтона на замораживание дальнейшей реализации программы  ЕПАП до достижения возможной договоренности по ПРО после проведения  президентских выборов в США в ноябре этого года. Коль скоро российские и  американские технические специалисты, как предполагается, будут  обсуждать детали системы ЕвроПРО еще в течение ближайших шести-восьми  или десяти месяцев, то нет никакой логической потребности в том, чтобы  Вашингтон продолжал развертывание наземной и морской составляющей  противоракетной инфраструктуры на европейском континенте и вокруг него.
Но,  конечно же, самым радикальным способом решения проблемы ПРО в Европе  стал бы полный отказ США и НАТО от реализации «Европейского поэтапного  адаптивного подхода» (без участия России) – самой провокационной военной  программы Пентагона со времен окончания «холодной войны», направленной  на самую глубокую перекройку глобальной стратегической ситуации.

12 июля 2012 года

Владимир Петрович Козин